Интересно
2) Любовная лирика сложна потому, что в стихотворении нельзя говорить о СВОЕЙ
любви. Читателю это не интересно. Ну зачем мне знать, что Пупкина любила
Соколова, и он ее бросил, или о том, что секс у Воротниковой был лучше секса
Задрыпина? Читая любовную лирику, я ищу не этого. Я ищу СЕБЯ. Если вы хоть
немного литератор, пишите про МЕНЯ. И тогда, возможно, у вас будут появляться
оттенки и полутона. Не надо писать о силе вашего чувства. Напишите, почему мне
интересна сила Вашего чувства. Напишите, что я, сидя один дома вечером, во мраке
заточения, жду ЕЕ. Или не пишите вообще. Помните – в 90 процентах случаев люди
обращаются к любовной лирике ради того, чтобы получить опыт решения проблем. И
используют стихи, как учебник.
Напомню, что революция, произведенная Пушкиным, состояла, собственно, в том, что
он придал русской поэтической речи абсолютно естественное звучание, и это стало
великим эстетическим свершением. Думаю, ресурсы этого направления сегодня в
значительной мере исчерпаны, и поиск не случайно чаще идет в обратном
направлении, когда используется эстетический эффект “умышленной” речи – отличной
от обыденной. Однако для этого не обязательно выходить вовсе за рамки
регулярного стиха, и обращение к тому же акцентному или, например, опыты с
архаизированной силлабикой доказывают, что тут еще немалые ресурсы. Именно
потому верлибр не занимает и, я думаю, в обозримом будущем не займет в нашей
поэзии ведущего места. Это – крайняя поэтическая форма, сложная не только в
создании, но и в восприятии. И ей удобно существовать на фоне и в окружении
менее радикальных.